"Батюшка Артемий окончил филологический факультет Московского государственного университета имени великого русского ученого и просветителя Михайлы Васильевича Ломоносова. Едва батюшка открывал уста — шелковистые травы ложились на землю, благоухающие цветы приклоняли головки, высокие и крепкие деревья роняли плоды, птицы небесные складывали крылышки и примолкали, не смея продолжать свои сладкие, чудные песни, звери лесные, косматые и хвостатые, останавливали поспешный бег, принюхивались и шевелили в благоговейном недоумении ушами, рыбы морские замирали и только изредка всплескивали хвостом и пускали пузырик. Люди записывали батюшкины проповеди на диктофоны, видеокассеты, издавали его книжки тысячными тиражами. Некоторые же соблазнялись и терли виски.
“А просто, — говорил один любящий отца Артемия раб Божий, — батюшка от большого напряжения и великой своей занятости забыл все русские слова и употребляет древнерусские, потому что по старославянскому и древнерусскому у него в университете были одни пятерки. И если поставить при батюшке переводчика, все сразу станет хорошо. Скажет батюшка “Памятовать должно, что надлежит нам отряхнуть от стоп своих прах безбожия, а наипаче гордости и пагубнейшего самомнения”. А значит это, что нужно перестать грешить. Видите, как все просто! И соблазняться тут не о чем”.
Творческие эскстазы отца Артемия:
ЛЕНТЫ Посвящается Александру Твардовскому
Чёрною лентой вьётся дорога,
Прячась змеёй между сумрачных скал.
Путник идёт. Его сбитые ноги
Отдыха чают – так он устал.
Лентою белой чья-то невеста
Лёгкие волны роскошных волос
Перевязала в знак чистого девства –
Дар жениху, что ей розы принёс.
С лентою красной, как пролитой кровью,
Воин, украшен победным крестом,
Замер пред ямой с остатакми кровли –
Здесь был когда-то родительский дом…
Синие ленты Андреева флага
Вдруг всколыхнулись на тёплом ветру –
Это девчонка, набравшись отваги,
Тихо шепнула: «Тебя я люблю…»
Вся наша жизнь – соплетённые ленты:
Белая, красная, голубая;
Чёрная – символ дороги и смерти,
Знак же бессмертия – лента златая.
В красной рубахе, с лицом как вымя,
Бельмы белесые снега белей,
Что ж соплетаетесь вы с голубыми?
Что ж вы цветёте пышней и пышней?
О, соплетенья с красною репой
Чёрненьких рясок, рыжих котлов!
Символы планки духовные скрепы...
Будь же к труду-обороне готов!
Воспоминания отца Артемия:
«Как-то бабушка распределила между нами свежие яблоки, купленные с рук у приезжего торговца. Каждый из трёх братьев, получив по три яблока, принялся за дело, аппетитно вгрызаясь молодыми (молочными у нас с Митенькой) зубами в сочную мякоть. Нелёгкая попутала меня спрятать оставшиеся два яблока в свою постель, поближе к стенке, – на грядущий вечерок... Но можно ли сокрыть что-либо от единоутробного? Едва лишь, подобно хомяку, я забрался вечером в свою норку и стал угрызать плоды, как внезапно подкрался Митенька и одним рывком сдёрнул с меня одеяло! Обнажились мои запасы, безмолвные обличители попранной «корпоративной братской этики»... Уставив на меня указательный палец, Митенька закричал душераздирающим голосом: «Би-ри-гун, би-ри-гун, би-ри-гун!».
...
Вне себя от негодования бабушка торжественно объявила, что будет нас пороть, и повелела «преступникам» лечь на диван, обнажив самые мягкие места. Мы с Митенькой (окаянные!), заливаясь смехом, сдёрнули штанишки и повалились на кровать, улегшись рядом, как две барабульки. Бабушка, с трудом найдя ремешок в платяном шкафу, неумело взмахивала им, так что орудие наказания более скользило по обнажённым ягодицам, нежели ударяло по оным. Наш ребячий смех от этого только возрастал. Не умевшая долго гневаться бабушка вскоре опустила ремень, ограничившись словесным выговором несносным проказникам. Разрешите, дорогие друзья, предать письменам тот поэтический опус, который Тёмочка сходу сочинил и тут же выдал его изумлённой бабушке:
Митенькина попочка подушечки мягчей,
Тёмочкина попочка твёрже кирпичей!»
Сообщение изменено: Groucho Marx (26 Nov 2014 - 17:34)
